«Джоконда» в Венгерской государственной опере

© Valter Berecz

22 февраля в Венгерской государственной опере состоялась премьера новой постановки «Джоконды» Амилькаре Понкьелли. Я побывал на втором спектакле — 24 февраля. Состав исполнителей в этот день полностью повторял премьерный.

Не стану пересказывать сюжет «Джоконды», поскольку он хорошо известен любителям оперы, но остановлюсь на истории создания и жанровых особенностях этого своеобразного произведения. Дело в том, что «Джоконда» — один из немногих сохранившихся в репертуаре образцов гибридного жанра «большой итальянской оперы», сочетающей в себе как итальянскую оперную традицию, так и многочисленные элементы большой французской оперы (к этому же жанру отчасти относят и «Аиду», но именно «Джоконда» считается своего рода эталонным образцом). Интересно, что в Италии «большая опера» стала популярной в 70-80-е годы XIX века, когда во Франции аналогичный жанр переживал кризис. А если учесть, что большая опера сформировалась как жанр на полвека раньше под влиянием итальянского бельканто и при активном участии итальянских композиторов, то история взаимных влияний становится совсем запутанной.

В отличие от классических образцов оригинальной «большой оперы» — произведений Мейербера и Галеви, в Италии предпочли не пятиактную, а четырехактную структуру. Остальные характерные особенности жанра сохранились полностью, все они присутствуют и в «Джоконде»: большое количество персонажей, массовые сцены и обязательный балетный дивертисмент, ставший впоследствии едва ли не самым популярным и узнаваемым фрагментом партитуры.

Французские образцы некоторых сцен бросаются в глаза. Например, сцена в первом действии, когда толпа, которую науськивает злодей Барнаба, пытается расправиться над Слепой, практически идентична по своему построению сцене травли Элеазара из «Иудейки» Галеви. Только у Галеви сцена завершается знаменитой арией Кардинала, а у Понкьелли последнее слово остается за самой жертвой, а не за спасшей ее Лаурой, что сделало бы аналогию еще более полной.

В основе либретто, написанного Арриго Бойто (под псевдонимом Тобиа Горрио), лежит драма Гюго «Анджело, тиран Падуанский». Стоит упомянуть, что примерно сорока годами ранее оперу по мотивам того же произведения написал Саверио Меркаданте. Но хотя его «Клятва» по праву признается едва ли не лучшей оперой композитора, в наше время она, в отличие от «Джоконды», стала настоящим раритетом. В обеих операх по сравнению с литературным первоисточником либреттистами были сделаны изменения: поменялись имена героев, место действия. Но если либретто Гаэтано Росси, положенное на музыку Меркаданте, в целом следует драме Гюго, то Бойто изменил сюжет довольно радикально: появилась слепая мать героини, существенно увеличилась роль злодея. Кроме того, если у Гюго и Росси героиня в конце добивается того, чтобы неверный возлюбленный ее убил, то Джоконда мирно отпускает его с соперницей и сама закалывается на руках у подлого Барнабы (но не в венгерской постановке, о чем речь ниже).

Первоначальная версия «Джоконды» и по своему объему могла соперничать с шедеврами Мейербера: на миланской премьере 8 апреля 1876 года последнее действие прозвучало примерно в час ночи. Впоследствии композитор неоднократно перерабатывал партитуру, делал сокращения, заменял целые номера. В частности, был изменен финал первого действия, а финал третьего лишился традиционной стретты. Первоначальную арию Алвизе Понкьелли дважды менял на новые, только третий вариант стал окончательным; Лаура лишилась своего романса, вместо которого появился драматичный дуэт супругов.

Всего насчитывают пять авторских редакций «Джоконды». Последняя, ставшая общепринятой, датируется 1880 годом. Не знаю, исполнялась ли в наше время оригинальная версия 1876 года, но полагаю, что нет. Будапештская постановка основывается на традиционной редакции 1880 года, в которой постановщиками были сделаны еще и новые купюры (для этой оперы редчайший случай): отсутствовала форлана в финале первого действия, но самое удивительное — в начале второго действия вообще не прозвучали хор и баркарола Барнабы Pescator, affonda l’esca, оно началось прямо с романса Энцо. Последнее особенно трудно объяснить (и оправдать), учитывая, что в партии Барнабы был задействован самый известный певец в составе — румынский баритон Александру Агаке.

Яркая и в целом традиционная постановка Андраша Альмаши-Тота хорошо передает венецианский колорит оперы, усиливая эффект обилием настоящей воды на сцене, по которой то и дело перемещаются герои. Задники, детально передающие венецианские пейзажи, в сочетании с богатыми историческими костюмами в наше время выглядят даже несколько наивно, хотя весьма эстетично. Когда же по сюжету нужно показать замкнутое помещение, на сцене с правой стороны появляется небольшая выдвижная «коробка», куда переносится действие.

Но при всей внешней традиционности свое слово режиссер все-таки сказал, как минимум тем, что полностью переиначил финал. Если у Бойто и Понкьелли героиня, как уже говорилось выше, закалывается, чтобы избежать домогательств Барнабы, то Альмаши-Тот, видимо, решил, что в наше время, особенно на фоне растущей истерии «me too», такой финал неуместен, а шантажист обязательно должен быть наказан. В результате Джоконда внезапно убивает злодея, а сама так и остается размышлять о том, стоит ли ей жить дальше — в этом плане финал у постановки открытый.

Эстер Шюмеги в заглавной партии создала довольно яркий образ, у нее сильный голос, красивые низы. Тем не менее было слышно, что эта опытная певица переживает не лучшие времена, особенно на высоких нотах, звучавших у нее чересчур пронзительно, несколько истерично.

Тот же дефект, пусть и в меньшей степени, продемонстрировала Бернадетт Видеманн в партии слепой матери героини.

Зато самых теплых слов заслуживает меццо Эрика Галь, спевшая Лауру чрезвычайно красивым, сильным и в то же время мягким голосом.

Из мужчин самым известным певцом на сцене был баритон Александру Агаке, в прежние годы выступавший на лучших оперных сценах мира, но сейчас почему-то предпочитающий Будапешт, где он поет регулярно. Я опасался, что это связано с плохой вокальной формой певца, однако никаких существенных признаков «возрастного» вокала я у него не обнаружил. Тем более странно, почему постановщики лишили его самого яркого сольного номера — баркаролы, оставив лишь драматический монолог в первом действии. Впрочем, особенно ярким назвать его исполнение я тоже не могу, а ведь партия Барнабы дает столько возможностей!

Тенор Гергей Бончер (Энцо) достойно справился с партией, однако его голос показался мне чересчур лирическим и недостаточно мощным для этой оперы.

Неплох был бас Кристиан Чер (Альвизе Бадоэро), хотя и у него мне несколько не хватало мощи и харизмы.

Достойно звучали хор и оркестр Венгерской государственной оперы, дирижер — Гергей Кешейяк. О танцовщиках, исполнивших в современном стиле знаменитый «балет часов», я не берусь судить, однако именно им достались самые бурные аплодисменты. Впрочем, и постановку в целом публика принимала тепло.

Вы можете помочь нашему проекту: перевести с помощью способа, расположенного ниже, любую сумму — безвозмездно в поддержку сайта. Имя или никнейм каждого дарителя, пожелавшего заполнить поле «Комментарий», появится в разделе «Они нас поддержали».

Чтобы поддержать сайт, перейдите по ссылке -> Помочь сайту.

Спасибо!