«Звезды белых ночей»-2020: хроника возвращения к нормальной жизни

Обычно в эти дни я писал о своих впечатлениях от фестивалей бельканто в Вильдбаде, Мартина-Франке и Пезаро, однако в этом году из-за пандемии мне пришлось остаться дома, да и сами фестивали либо отменились, либо проходят в адаптированной к нынешним печальным обстоятельствам форме. Однако неожиданно для меня прямо в моем родном Санкт-Петербурге все-таки открылся полноценный оперный фестиваль — с многочисленными спектаклями и концертами, в которых участвуют мировые звезды первой величины. Вкратце напишу о тех мероприятиях, на которых мне довелось побывать на данный момент.

Началось все довольно неожиданно: 19 июня на сайте театра внезапно появилась информация, что буквально на следующий день состоится (с задержкой почти на месяц по сравнению с традиционными сроками) открытие традиционного фестиваля «Звезды белых ночей». 20 июня на Новой сцене театра прошло два концерта: дневной был целевым и предназначался для врачей, борющихся с коронавирусом, а вот на вечерний уже могли попасть все желающие — правда, в очень ограниченном количестве. В театре приняли довольно жесткие меры: билеты продавались только в партер, действовал принцип шахматной рассадки, все зрители в обязательном порядке должны были носить маски и перчатки. К тому же продолжался концерт всего час; за это время ведущие солисты театра в сопровождении оркестра под управлением Валерия Гергиева исполнили каждый по одной арии из своего репертуара. Признаюсь, этот концерт произвел довольно странное впечатление. С одной стороны, было несколько жутковато сидеть в полупустом зале в маске и неудобных резиновых перчатках; с другой стороны, после четырех месяцев вообще без живой музыки это был как глоток свежего воздуха!

Конечно, можно было ожидать, что это мероприятие останется единственным, но уже скоро за ним последовали другие. В первых числах июля в театре прозвучали в концертном исполнении «Иоланта» и сокращенная версия «Трубадура», но эти оперы я пропустил. Зато с середины июня в афише театра появились уже полноценные оперные и балетные постановки, хотя на первом этапе это были в основном относительно короткие спектакли, поскольку по требованию Роспотребнадзора все спектакли должны были идти без антракта.

Кроме того, к Новой сцене, где проходили первые концерты, добавился концертный зал театра, и уже 17 июля у меломанов был выбор: пойти на первую полноценную оперную постановку («Богему») или на сольный концерт Екатерины Семенчук. Поскольку я равнодушен к музыке Пуччини, я выбрал второе, о чем не пожалел: несмотря на почти пустой зал (порядка двухсот зрителей), находящаяся в блестящей форме Семенчук исполнила в сопровождении пианиста Василия Попова весьма насыщенную программу из итальянских, французских и русских оперных арий, причем к двенадцати заранее объявленным номерам она добавила целых пять арий, исполненных на бис. Несколько удивили ее «экскурсы» в репертуар сопрано, такие как Джоконда и даже исполненная на бис ария Лауретты из «Джанни Скикки».

21 июля я впервые за долгие годы решился послушать в театре оперу Вагнера – «Летучего голландца» под управлением Гергиева, с Еленой Стихиной и Евгением Никитиным в главных партиях. Хотя творчество Вагнера мне совсем не близко, его относительно раннюю и еще достаточно традиционную по форме оперу я послушал не без удовольствия, во многом благодаря великолепной Сенте — Стихиной. Достойно прозвучали также Михаил Петренко (Даланд) и Сергей Скороходов (Эрик).

Пожалуй, самым ярким и богатым на впечатления периодом стали для меня конец июля и начало августа, когда в течение одной недели в театре прозвучали три оперы Верди с поистине звездными составами. 1 августа на Новой сцене была исполнена «Аида», и стоит отметить, что в театре наконец-то разрешили устраивать антракты, что значительно расширило его возможности. Кроме того, залы к этому времени постепенно стали наполняться, пусть и с сохранением шахматной рассадки, а ношение перчаток перестало быть обязательным (в отличие от масок).

В «Аиде» под управлением Кристиана Кнаппа ведущие партии исполнили Татьяна Сержан, Екатерина Семенчук, Олег Видеман, Алексей Марков, Евгений Никитин и Михаил Петренко. За исключением Видемана, регулярно злоупотребляющего силовой манерой пения, все исполнители произвели на меня сильнейшее впечатление, несмотря на ряд небольших накладок, связанных, по всей видимости, с вынужденным большим перерывом в выступлениях, а также с переносом постановки с Исторической сцены на Новую. Стоит также отметить, что эта монументальная опера прозвучала в почти полном виде, отсутствовал лишь короткий балетный дивертисмент в начале второго действия, который в постановке Мариинского театра и раньше время от времени опускали.

1 августа впервые за долгое время открылась и Историческая сцена, где в «Риголетто» в главных партиях выступили Владислав Сулимский и Ольга Перетятько, впервые исполнившая Джильду в нашем городе. Поскольку оба они — не только прекрасные певцы, но и выдающиеся артисты, от их совместных сцен буквально захватывало дух. Немного бледновато на их фоне смотрелся Александр Михайлов (Герцог) — вполне добротный лирический тенор, однако не обладающий ни особо интересным тембром, ни необходимой для этой партии харизмой. Достойно прозвучали Михаил Колелишвили и Анна Кикнадзе в партиях убийцы Спарафучиле и его сестры Маддалены.

А буквально на следующий день, 2 августа, не менее звездный состав исполнил на Новой сцене «Аттилу», причем на этот раз в нем не оказалось ни одного слабого звена — случай для Мариинского театра редчайший. Конечно, главной звездой спектакля стал Ильдар Абдразаков в заглавной партии, но и партнеры у него были в высшей степени достойные: Татьяна Сержан, Сергей Скороходов, а также поистине неутомимый Владислав Сулимский, певший, как это у него часто бывает, второй день подряд, причем без малейших признаков усталости. Дирижировал спектаклем, как и накануне, столь же неутомимый Валерий Гергиев.

На следующей неделе театр показал две заготовки планировавшихся новых постановок, отложенных из-за пандемии: фрагменты вагнеровских «Мейстерзингеров», от посещения которых я воздержался, и прозвучавшую целиком, пусть и в концертном исполнении, «Орлеанскую деву» Чайковского. Последнюю я все же решил посетить, несмотря на довольно спокойное отношение к русской музыке в целом. Однако конкретно эта опера — одна из самых «европейских» у Чайковского, как из-за сюжета, так и благодаря весьма заметному влиянию итальянской и французской музыки, в особенности горячо любимого мною Мейербера.

Интересно отметить, что первоначально 7 августа планировалось исполнить только последние два действия оперы (первые два уже прозвучали ранее, причем каждое по отдельности). Но маэстро Гергиев все же решил представить оперу целиком, сохранив даже балетную музыку из второго акта, которая часто купируется. И вновь звездный состав: Екатерина Семенчук, Сергей Скороходов, Владислав Сулимский, Роман Бурденко, Евгений Никитин, Станислав Трофимов и Ирина Чурилова. У последней, правда, мне несколько мешало довольно резкое звучание верхних нот, но этот недостаток в значительной степени искупался артистизмом и эмоциональностью певицы.

Последняя на данный момент опера, которую я послушал в театре — это «Лючия ди Ламмермур» с Альбиной Шагимуратовой в заглавной партии, прозвучавшая на Новой сцене 12 августа под управлением Михаила Синькевича. Эту постановку я видел много раз, в том числе и с участием Шагимуратовой, и нынешний спектакль все же нельзя назвать удачным. Сама Шагимуратова продемонстрировала блестящую форму, но вот для нашего выдающегося баритона Алексея Маркова это явно было не самое удачное выступление, тогда как тенор Евгений Акимов, к сожалению, совершенно не владеет стилем бельканто и больше тяготеет к веристской манере.

Как бы там ни было, фестиваль продолжается. Программу театр объявляет лишь на неделю вперед, так что хочется верить, что в ближайшее время меломанов ждет еще немало приятных сюрпризов. И необходимо отдельно поблагодарить маэстро Гергиева за то, что он сумел в столь непростых условиях открыть театр (едва ли не первым в мире!) и фактически вернуться к полноценной работе: к показу нормальных, а не сокращенных и адаптированных к сложившимся условиям оперных и балетных спектаклей, пусть и с сохранением ряда вынужденных ограничений для зрителей.