XXX оперный фестиваль «Россини в Вильдбаде». Часть первая

В этом году исполняется 150 лет со дня смерти Джоакино Россини, и в этом же году посвященный ему фестиваль в немецком городке Бад-Вильдбаде посреди живописного Шварцвальда проходит в тридцатый раз. По этому случаю на фестивале представили весьма насыщенную программу: четыре редко исполняемые оперы Россини, не считая различных концертов.

Фестиваль в Вильбаде, конечно, значительно скромнее знаменитого россиниевского фестиваля в Пезаро, но и на нем на протяжении его долгой истории случались настоящие открытия. Многие нынешние звезды бельканто «взошли» в свое время именно здесь. Здесь же, благодаря активному сотрудничеству фестиваля со звукозаписывающим лейблом Naxos, появились первые (или одни из первых) записи опер с участием Джойс Дидонато, Ольги Перетятько, Джессики Пратт, Майкла Спайрза и многих других.

Поводом для организации фестиваля бельканто в таком неожиданном месте стало то, что Россини на склоне лет как-то побывал в Вильдбаде и прошел курс лечения местными минеральными водами. По этому случаю напротив исторических терм даже установлен весьма оригинальный памятник композитору, входящему в бассейн с водой.

Из-за весьма скромного бюджета организаторы фестиваля вынуждены чем-то жертвовать, в результате здесь никогда не тратят деньги на приглашение модных режиссеров. Более того, большинство оперных постановок готовит лично интендант Йохан Шёнлебер — сам талантливый режиссер, умеющий при минимальных затратах на реквизит и костюмы создать интересный спектакль. В этом году он поставил две оперы (одну из них — чуть раньше в болгарском городе Русе, а в Вильдбад привез как гастрольный спектакль). Еще одна фестивальная постановка стала режиссерским дебютом известного баса Лоренцо Регаццо, постоянного участника фестиваля и одного из руководителей местной академии молодых певцов, а четвертая опера по традиции была представлена в концертном исполнении.

Как и в Пезаро, в Вильдбаде стараются ставить оперы по новейшим критическим изданиям и в максимально полном виде. Однако на обоих фестивалях бывают и весьма досадные исключения. Любопытно, что некоторые оперы Россини или альтернативные редакции его известных опер были впервые в наше время исполнены именно здесь. Например, в Видьбаде в 1997 году впервые со времен Россини исполнили пастиччо «Эдуардо и Кристина», тогда как «конкуренты» из Пезаро до сих пор лишь присматриваются к этой опере. Здесь же в 2002 году вернули к жизни весьма оригинальную венецианскую редакцию «Магомета Второго».

Особую прелесть фестивалю придает атмосфера крошечного курортного городка в горах, где запросто можно столкнуться на улице с какой-нибудь знаменитостью. К тому же здесь не ограничиваются обычными театральными залами (впрочем, назвать здешние залы обычными можно с большой натяжкой), а постоянно экспериментируют.

Я прибыл в Вильдбад 24 июля и в тот же вечер отправился слушать Маленькую торжественную мессу Россини как раз на такой чрезвычайно оригинальной концертной площадке. Дело в том, что с 2016 года некоторые концерты фестиваля проходят под открытым небом — на построенной недавно деревянной башне со смотровой площадкой на соседней горе Зоммерберг. Слушать прекрасную музыку Россини и одновременно любоваться закатом на вершине горы в Шварцвальде — ни с чем не сравнимое ощущение!

Перед началом концерта Йохан Шёнлебер почтил память маэстро Альберто Дзедды, вручив специальный приз фестиваля его вдове Кристине. Он напомнил о том, что сам Дзедда неоднократно дирижировал на этом фестивале и записал здесь несколько опер.

Затем состоялась мировая премьера небольшой ораториальной сцены современного композитора Франческо Карлуччо «Каин» по текстам Жерара де Нерваля. Честно говоря, я так и не понял, зачем было включать это произведение в программу фестиваля бельканто. Конечно, есть много любителей современной музыки, но на фестиваль в Вильдбад люди все-таки приезжают ради Россини, а произведение Карлуччо написано совсем в другом стиле и воспринимается человеком, привыкшим к бельканто, с большим трудом. Сказать что-то о достоинствах и недостатках этой музыки мне сложно, но любопытно было наблюдать, как ради достижения особых эффектов то музыканты клали прямо на струны рояля пару кухонных ножей, то тенор пел, низко склонившись над тем же роялем.

Из исполнителей все-таки хочется отметить баритона Матию Меича и басов Евгения Чайникова и Роберто Майетту. Исполнитель заглавной партии тенор Канер Акин особого впечатления не произвел.

Мессу Россини исполнили в оригинальной редакции с двумя фортепиано и фисгармонией, звучащую в наше время не так часто, как созданная чуть позже оркестровая версия. Кстати, сам Россини отдавал предпочтение именно камерной редакции, а за оркестровку мессы взялся лишь потому, что иначе это непременно сделал бы кто-то другой. Стоит отметить, что обычно даже в камерный вариант в наше время принято включать арию сопрано O saluraris hostia, добавленную Россини лишь в оркестровую версию, однако в Вильдбаде решили не идти на компромисс и от исполнения этой арии отказались. Впрочем, мне было несколько жаль, что не удалось услышать соло Сильвии Далла Бенетта — певицы, уже несколько лет регулярно участвующей в работе фестиваля и радующей меня своим пением.

Но в целом это было безусловно выдающееся исполнение. Дирижировал музыкальный руководитель фестиваля Антонино Фольяни, партии фортепиано исполняли Микеле Д’Элиа и Джанлука Аскери, фисгармонии — Анджелика Джаннетто Фольяни, супруга дирижера.

Особенно поразил своей деликатностью и слаженностью камерный хор им. Гурецкого. Этот коллектив впервые участвовал в работе фестиваля, сменив камерный хор «Камерата Бах» из Познани под управлением Матеуша Прендоты. Традиционно во всех постановках и концертах каждого фестиваля участвует только один хор и один оркестр. Если оркестр на протяжении многих лет остается неизменным — это Virtuosi Brunenses из Брно (латинское название этого коллектива на выпущенных дисках уже много лет пишут с ошибкой — Virtuosi Brunensis), то хоры время от времени меняются.

Сольные партии в мессе исполнили уже упомянутая Сильвия Далла Бенетта, а также меццо-сопрано Марина Компарато, тенор Мерт Сюнгю и бас Бауржан Андержанов. Наиболее сильное впечатление произвела на меня Марина Компарато в заключительной арии Agnus Dei. Весьма проникновенно прозвучал дуэт сопрано и меццо Qui tollis.

На следующий день, 25 июля, я посетил главную постановку нынешнего фестиваля (как ее анонсировали сами организаторы) — оперу «Моисей», представленную под управлением Фабрицио Мария Карминати на главной фестивальной сцене — в здании Тринкхалле. На этой опере я побывал дважды, послушав также и последнее исполнение 28 июля. Вообще полное название исполнявшейся в Вильдбаде французской оперы — «Моисей и Фараон, или Переход через Красное море», но постановщики решили остановиться на более кратком названии, устоявшемся еще со времен Россини.

В апреле мне довелось послушать в Кёльне оперу 1818 года «Моисей в Египте», о чем я уже писал в свое время. Теперь же пришла очередь ее радикальной переделки, выполненной Россини для Парижской оперы в 1827 году.

Перерабатывая оперу для постановки в Париже, Россини не только добавил новую музыку, но и многое поменял в уже написанных номерах. Пожалуй, наиболее яркий и известный пример — ария Эльчии Porgi la destra amata, которая в новой версии не только перешла к другому персонажу — жене Фараона Синаиде (Амальтее из неаполитанской редакции), но и полностью изменила смысл: если раньше заключительная кабалетта выражала отчаяние героини по случаю внезапной гибели возлюбленного, то теперь та же самая музыка передавала радость матери, которой удалось убедить сына (увы, лишь временно) отказаться от безумной страсти к еврейской девушке Анаи.

В целом парижский «Моисей» минут на 40 длиннее неаполитанского, отчасти за счет большого балетного дивертисмента. Вскоре после парижской премьеры эта версия была переведена обратно на итальянский и в таком виде до недавнего времени оставалась практически единственной исполняемой. Конечно, в длинной опере сразу стали делать различные купюры: в первую очередь пропал балет, убирали многочисленные повторы, часто полностью купировали дуэт Аменофиса и Фараона из второго действия.

Конечно, в Вильдбаде подобных вольностей не допускают, однако вынужден признать, что здесь меня ждало некоторое разочарование. Дело в том, что первоначально на официальном сайте фестиваля было анонсировано исполнение этой оперы по новому расширенному изданию, включающему дополнительную музыку. Однако в итоге было представлено традиционное издание Трупена (то есть партитура, опубликованная в 1827 году, вскоре после парижской премьеры). Более того, даже эта версия была исполнена не полностью: двадцатиминутный балетный дивертисмент, непременный атрибут большой французской оперы, сократили примерно в три раза.

Впрочем, значительно больше меня огорчило отсутствие финального кантика спасенных евреев — Chantons, bénissons le Seigneur. По всей видимости, Россини сам изъял его незадолго до премьеры, поскольку музыка хора была опубликована только в клавире и отсутствовала в напечатанной партитуре. Конечно, в наше время его тоже обычно не исполняют, однако постановка в Пезаро 1997 года под управлением Владимира Юровского этот хор включала. К тому же из программки к вильдбадской постановке следует, что здесь его тоже планировали исполнить, но, очевидно, по какой-то причине отказались от этой мысли.

Как это часто бывает в Вильдбаде, режиссером выступил сам Йохан Шёнлебер. По словам режиссера, «Моисей» для него — не столько религиозная, сколько революционная опера. Действие он перенес в наше время, сам Моисей стал похож то ли на революционера, то ли на протестантского пастора, пленные евреи — на членов какой-то секты, где женщины непременно должны носить длинные юбки и темные платки на голове. Египтяне в богатых нарядах так и остались представителями власти, угнетающими народ. Впрочем, по нынешним временам постановка не выглядела особо радикальной и нигде не отвлекала от главного — музыки.

Центральным элементом декораций служила огромная книга, в которой легко угадывается Тора. На заднике периодически показывали различные видеопроекции — то современный мегаполис с небоскребами, то пустыню, то классический театр, в котором египтяне смотрели балет. Кстати, Анаи, по идее Шёнлебера, стала балериной и поступила на службу к угнетателям своего народа. В финале нам показали военную хронику с танками и самолетами — видимо, мирный исход евреев режиссерской концепцией не предусматривается — за свободу необходимо воевать.

Очень достойным оказался в целом вокальный уровень спектакля. В заглавной партии выступил белорусский бас Алексей Биркус, обладатель мощного и красивого голоса, к тому же весьма прилично владеющий французским. Этот певец стал для меня одним из главных открытий нынешнего фестиваля. Исполнителей других ведущих партий я уже слышал в Вильдбаде в прошлые годы. Так, традиционно порадовала в партии царицы Синаиды постоянная участница фестиваля Сильвия Далла Бенетта. Племянницу Моисея Анаи исполнила сопрано Элиза Бальбо, в прошлом году запомнившаяся в партии Анны Эриссо в «Магомете Втором». Певица весьма артистична и музыкальна, но немного пронзительно звучит на форте, что несколько снижает общее впечатление. Опытный россиниевский тенор Рэндалл Биллс исполнил партию царевича Аменофиса, влюбленного в Анаи. А вот сам фараон, бас Лука Далль’Амико, показался самым слабым звеном этой постановки: у него довольно большой и красивый голос, но слишком тяжеловесный и неповоротливый для музыки Россини.  Тенор Патрик Кабонго отлично справился с партией брата Моисея Элиезера. Тут следует отметить, что в неаполитанской версии этот герой сохранил свое библейское имя — Аарон, но французский либреттист Этьен де Жуи зачем-то решил его переименовать.  А вот сестре Моисея, напротив, вернули ее оригинальное имя Мириам (Мари). В этой партии успешно выступила бельгийская певица меццо-сопрано Альбан Каррер.

Продолжение:
XXX оперный фестиваль «Россини в Вильдбаде». Часть вторая