Три вечера в Гамбургской государственной опере. Луиза Миллер

© Monika Rittershaus

Первой оперой, которую я посетил за время своей короткой поездки в Гамбург, стала «Луиза Миллер».

Премьера этой оперы состоялась 8 декабря 1849 года в неаполитанском Сан-Карло, она прошла с успехом, хотя и меньшим, чем более ранние «героические» оперы Верди. В дальнейшем она пользовалась определенной популярностью, но все-таки всегда оставалась в тени созданной вскоре после нее «народной трилогии» («Риголетто», «Травиата», «Трубадур»), к которой она стилистически приближается, в то же время оставаясь более традиционной по музыкальному языку.

В наше время «Луиза Миллер» периодически появляется на сцене, но все-таки значительно реже, чем хотелось бы (и чем, по моему глубокому убеждению, она заслуживает). Однако практически всем любителям оперы хорошо известен по крайней мере один фрагмент из нее: ария Рудольфа Quando le sere al placido, входящая в концертный репертуар едва ли не каждого лирического тенора.

В основу либретто Сальваторе Каммарано положена «мещанская драма» Фридриха Шиллера «Коварство и любовь». Стоит отметить, что Верди за свою жизнь целых четыре раза обращался к творчеству Шиллера, а «Луиза Миллер» оказалась в этом списке третьей — после «Жанны д’Арк» и «Разбойников». Последней его «шиллеровской» оперой станет написанный значительно позже «Дон Карлос».

Как это часто бывает, либретто оперы заметно отличается от своего литературного первоисточника. Если в драме Шиллера весьма сильны социальные мотивы, то у Каммарано и Верди на первый план выступает личная драма героев.

По своей структуре эта опера в целом следует устоявшимся канонам бельканто, почти каждый номер состоит как минимум из трех частей: вступительного кантабиле, «среднего» раздела (tempo di mezzo) и заключительной кабалетты. Однако иногда Верди нарушает эту традицию. В частности, весьма необычен финал первого действия: по настоянию самого композитора либреттист не стал писать практически обязательную для подобных финалов эффектную стретту, ограничившись короткой сценой после традиционного большого ансамбля.

Режиссер Андреас Хомоки, поставивший оперу в Гамбурге в 2014 году (в этом году состоялось возобновление постановки), решил перенести действие из Тироля XVII века (так у Каммарано) во Францию накануне революции, тем самым заострив социальный аспект драмы и отчасти приблизив ее к первоисточнику. Впрочем, у Шиллера, конечно, действие происходило в Германии, а до начала Французской революции на момент написания пьесы оставалось еще несколько лет.

В гамбургской «Луизе Миллер» оказались заметно смещены некоторые акценты. Так, если у авторов оперу открывает идиллическая сцена, где Луизу радостно приветствуют друзья-односельчане, то у Хомоки «простонародье» на сцене отсутствует вообще, за исключением самих Миллеров — отца с дочерью. А «приветствуют» Луизу нарядно одетые аристократы, и радостный хор внезапно становится откровенно издевательским: они просто насмехаются над простой девушкой. И во всех последующих сценах действие комментирует все тот же «аристократический» хор, только выглядящий с каждым разом все менее нарядно и уверенно. В финале же всех их во главе с графом фон Вальтером ждет гильотина, внезапно появляющаяся на сцене.

Интересно решены сцены в замке графа: каждый раз, когда действие перемещается туда, на какое-то время нам показывают большой зал с висящим на стене пейзажем. Вот только сами пейзажи каждый раз меняются, становясь все более мрачными и пугающими и как бы подводя зрителя к надвигающейся катастрофе, как личной (гибель героев от яда), так и более масштабной, государственной (революция и крушение привычного уклада).

Довольно неоднозначное впечатление произвел финал с гильотиной. У Камамрано и Верди в доме Миллера, где умирают несчастные влюбленные, внезапно появляются граф фон Вальтер и Вурм. Рудольф успевает заколоть Вурма и умирает, обращаясь к отцу: «Смотри, вот твое наказание». Здесь же получается, что наказание графа, пусть даже вполне заслуженное — не смерть горячо любимого сына, а неминуемая казнь на гильотине. Получается, что режиссер как бы успокаивает зрителей: справедливость все равно восторжествует, все злодеи непременно будут наказаны. Мне кажется, что оригинальный финал, при котором главный виновник всех бед остается в живых, куда эффектнее. Кстати, здесь можно провести параллель с написанным чуть позже на либретто того же Каммарано «Трубадуром», где тоже в живых остается один граф ди Луна, но он уже и сам этому не рад.

В целом же постановка была очень красива и довольно интересна. Понравилось также, что смена декораций благодаря технически оснащенной сцене современного гамбургского театра происходила очень быстро, причем иногда прямо по ходу действия. Правда, сопутствующие шумы за кулисами все-таки несколько отвлекали от музыки.

Как и на премьере в 2014 году, заглавную партию исполняла сопрано из Грузии Нино Мачаидзе. Эту певицу мне уже доводилось слышать несколько раз, но так уж получилось, что раньше я ее слушал исключительно в операх Россини, и далеко не всегда результаты меня удовлетворяли. В итоге я был настроен по отношению к ней несколько скептически, но мои опасения оказались напрасны: то ли Верди дается ей лучше, чем Россини, то ли она просто была в хорошей форме, а раньше мне не везло, но Луизу она спела прекрасно. И виртуозные колоратуры в первом действии, и куда более драматичные последующие сцены прозвучали в равной степени убедительно.

Возлюбленного Луизы Рудольфа пел знаменитый мальтийский тенор Джозеф Каллейя. Этот певец обладает красивейшим голосом и прекрасной техникой, но, к сожалению, он довольно слабый актер. Это стало особенно заметно в сцене с подметным письмом, предваряющей знаменитую арию: казалось, Каллейя вообще не смотрел на только что полученное письмо, а просто проговаривал текст своего речитатива. Однако сама ария прозвучала очень красиво. Жаль только, что в следующей за ней кабалетте L’ara o l’avello apprestami по давней традиции оказался купирован повтор. Это было особенно обидно, поскольку остальная музыка оперы прозвучала полностью.

Баритон Роберто Фронтали в целом достойно справился с партией старого Миллера, хотя меня смутила довольно странная каденция в конце медленной части его арии Sacra è la scelta, а в последующей кабалетте Ah, fu giusto il mio sospetto он пару раз почти срывался на крик.

Однако главной проблемой вечера стал исполнитель партии графа фон Вальтера. Дело в том, что бас Виталий Ковалев внезапно заболел. В короткий срок найти замену для редко исполняемой оперы — дело весьма сложное, но руководству театра это удалось: из Болоньи был срочно вызван Карло Коломбара, ранее уже исполнявший эту партию. Правда, гамбургскую постановку он не знал, поэтому роль на сцене за него играл статист, а Коломбара просто стоял на авансцене и пел по нотам. Но беда в том, что в последние годы этот в прошлом весьма яркий певец поет все хуже и хуже. Вот и на этот раз у него были слышны серьезные проблемы с интонацией, а также хрипы. Особенно это было заметно в его арии из первого действия, потом дело пошло несколько лучше, но все-таки он оказался самым слабым звеном спектакля. И тем не менее спасибо ему за то, что выручил театр!

Значительно лучше справился с партией злодея Вурма бас Рамаз Чиквиладзе. Пожалуй, единственная претензия к нему — это что его Вурм показался мне недостаточно злым и подлым.

Прекрасное впечатление произвела в небольшой, но важной партии герцогини Федерики Надежда Корязина — чрезвычайно красивое, глубокое меццо-сопрано.

Оркестр (дирижер — Александер Жоэль) играл очень деликатно, но иногда, особенно в увертюре, мне все же не хватало вердиевской мощи и напора. Хорошее впечатление в этот вечер произвел хор Гамбургской оперы под управлением Эберхарда Фридриха.

Вы можете помочь нашему проекту: перевести с помощью способа, расположенного ниже, любую сумму — безвозмездно в поддержку сайта. Имя или никнейм каждого дарителя, пожелавшего заполнить поле «Комментарий», появится в разделе “Они нас поддержали”.

Чтобы поддержать сайт, перейдите по ссылке -> Помочь сайту.

Спасибо!