Гаэтано Доницетти. «Пия де Толомеи»

Театро Верди, Пиза, 14–15.10.17

Ricorditi di me, che son la Pia;
Siena mi fé, disfecemi Maremma…

(…То вспомни также обо мне, о Пии!
Я в Сьене жизнь, в Маремме смерть нашла…)

Этими стихами из «Чистилища» Данте, спроецированными на закрытый занавес, завершился спектакль, показанный 14 и 15 октября этого года в Пизе — неподалеку от мест, где и произошли легшие в основу оперы события. Поскольку составы в эти дни различались, я решил посетить и послушать оба варианта.
Премьера «Пии де Толомеи» состоялась 18 февраля 1837 года в римском Театро Аполло (запланированную ранее постановку в Венеции пришлось отменить из-за очередного пожара в Ла Фениче). Таким образом, перед нами Доницетти периода расцвета, ведь опера написана примерно в одно время с признанным шедевром — «Роберто Деверё», и незадолго до «Полиевкта». Сама «Пия» особого успеха не имела, что не помешало Доницетти несколько раз ее перерабатывать. Существуют три авторские редакции: Рим (1837), Сенигаллия (1837) и Неаполь (1838).
Действие оперы происходит в Тоскане в период борьбы между гвельфами и гибеллинами. Главная героиня, Пия, разрывается между любовью к мужу, гибеллину Нелло, и брату — гвельфу Родриго. Гино, кузен Нелло, сам тайно влюблен в нее, но Пия отвергает его любовь. Гино жаждет мести и с этой целью оговаривает Пию перед мужем. Узнав о тайном свидании Пии с неизвестным мужчиной, Нелло заточает ее в одном из своих замков, приказав стражнику убить ее, если сам он не вернется с очередной битвы. Слишком поздно Нелло узнает, что таинственный незнакомец был братом Пии, а не любовником: стражник уже успел выполнить его приказ и поднести Пии яд.
Опера несколько необычна тем, что партия главного героя (Нелло) написана для баритона, а злодея (Гино) — для тенора.
Предложенная в Пизе версия, основанная на критическом издании Джорджо Паганноне, базируется главным образом на премьерной римской редакции, но с добавлением нового неаполитанского финала первого действия. Дело в том, что первоначальный финал вообще не имел традиционного concertato (большого ансамбля с участием всех или почти всех солистов). Для постановки в Сенигаллии Доницетти переработал эту сцену, добавив ансамбль, позаимствованный из оперы «Уго, граф Парижский», а в Неаполе немного его усовершенствовал и расширил. Другое новшество неаполитанской редакции в немногочисленных современных постановках всегда традиционно игнорируют: это явно неуместный здесь, к тому же противоречащий историческим фактам, хэппи-энд (его можно услышать в бонусе к студийной записи, выпущенной фирмой Opera Rara).
Следует добавить, что опера в рамках выбранной версии была исполнена полностью, без традиционных купюр в кабалеттах и т. д.
Режиссер Андреа Чиньи решил перенести действие в 30-е годы прошлого века. Таким образом, Нелло и Гино превратились в итальянских фашистов, а Родриго — в борца Сопротивления. Как ни странно, перенос этот в данном случае выглядел вполне органично, хотя оперы «про фашистов» уже успели мне изрядно надоесть. Впрочем, когда под конец за сценой раздались выстрелы, а на сцене сообщили о звоне шпаг, это выглядело несколько нелепо. Следует отметить, что кое-кому из публики постановка точно не понравилась, поскольку на поклонах в день премьеры в адрес постановочной команды звучали немногочисленные, но заметные неодобрительные крики.
Декорации выглядели довольно скромно, к тому же практически не менялись на протяжении оперы. Один из основных элементов оформления сцены — различные картины, изображающие героиню (а в XIX веке ее писали многие художники, самый известный из которых, пожалуй, прерафаэлит Данте Россетти). Например, Гино пел о своей любви к Пии, обращаясь к одному из портретов; а позже Нелло в ярости собрал их в кучу, намереваясь сжечь.
Пели в основном молодые и (за одним исключением) не слишком известные певцы.
Франческа Тибурци, исполнявшая заглавную партию на премьере 14 октября, обладает очень красивым и насыщенным голосом, однако ей явно не хватает техники для бельканто — проблемы есть и с кантиленой, и с колоратурами. Впрочем, основу ее репертуара составляют оперы Пуччини и веристов; вполне возможно, что там она звучит более органично. Соня Чани, певшая 15 октября, понравилась мне значительно больше. У нее не столь интересный голос, это самое обыкновенное лирико-колоратурное сопрано, но она была полностью «в стиле», да и особых технических проблем я не заметил.
Тенор Джулио Пеллигра, певший в обоих составах, сильно форсировал и вообще звучал довольно пронзительно, но зато брал много высоких нот.
Из двух баритонов в партии Нелло гораздо лучшее впечатление произвел латвийский баритон Валдис Янсонс из первого состава, порадовавший как хорошим владением стилем бельканто, так и яркой актерской игрой. Мауро Бонфатти на следующий день не впечатлил совсем: голос небольшой и довольно заурядный, к тому же он несколько переигрывал.
Ну и самое яркое впечатление за эти два дня — моя давняя любимица Марина Компарато в «брючной» партии Родриго, брата Пии. Компарато давно «специализируется» на подобных партиях, и получается это у нее просто блестяще! У нее довольно высокое меццо, поэтому в дуэттино с низким сопрано Тибурци, возможно, не было нужного контраста, зато две большие арии прозвучали великолепно. У болгарской певицы Камелии Кадер, певшей на следующий день, голос заметно ниже, хотя у меня было ощущение, что она заглубляет его умышленно, чтобы звучать более «мужественно». Во всяком случае, контраст в дуэттино на этот раз был, но в остальном ей все-таки далеко до Компарато.
Оркестр под управлением Кристофера Франклина звучал, на мой слух, слишком агрессивно, иногда заглушал певцов, что было особенно заметно на второй день. Возможно, дело в самих солистах, а возможно, это из-за того, что мне досталось место в первом ряду первой галереи, куда звук из оркестровой ямы «летел» лучше (первый спектакль я слушал со второго ряда того же яруса).
В течение нынешнего сезона эту постановку еще покажут в Ливорно в январе и в Лукке в марте