«Вольный стрелок» в Венской Штаатсопере. Премьера, 11 июня 2018 г.

Рецензия на премьеру Вольного стрелка Вебера публикуется сегодня, то есть за пять дней до годовщины первого исполнения оперы. 197 лет назад – а именно 18 июня 1821 года – опера была впервые исполнена в Берлине. С момента первого исполнения эта опера входит в стандартный репертуар театров «немецкоязычного пространства».

Всем известно, что эта опера – ключевая для романтической школы. С одной стороны, это первая немецкая национальная опера, предтеча “вагнерианства”, с другой – произведение, давшее толчок оперному ренессансу ХIX века. Во многих операх Вагнера присутствуют музыкальные ассоциативные связи с “Вольным стрелком”, особенно с ариями Макса и Каспара из первого действия и музыкой из сцены в «Волчьем ущелье». Также общеизвестно, что Рихард Вагнер очень ценил Вебера, а на смерть композитора даже сочинил Ораторию для мужского хора «У гроба Вебера».
Кстати, в Германии и Австрии раньше, в качестве «детской оперы для первого прослушивания, наряду с Волшебной флейтой всегда шел Вольный стрелок.

За последние полвека в Вене сменилось три постановки: в 1972 году появилась постановка Отто Шенка (ее аудиозапись является одной из эталонных: дирижер Карл Бем, в главных партиях заняты Джеймс Кинг, Карл Риддербуш, Гундула Яновиц и Ренате Хольм). Эта постановка была в репертуаре Штаатсоперы почти 20 лет, на смену ей пришла постановка 1995 года (режиссер Альфред Кирхнер). «Вольный стрелок», в отличие от Аиды или Кармен, не является массовой оперой, и не совсем понятно, зачем было обновлять постановку в третий раз.

Новая постановка Кристиана Рэта базируется на двух принципах: сюжет должен быть изменен, чем кардинальнее, тем лучше, а действующие лица, особенно хор, должны во время вокала активно двигаться. С этих позиций спектакль был очень успешным. Макс у режиссера – не охотник, а композитор, причем легко узнаваемый – черты Карла Марии фон Вебера совершенно очевидны. У него запланирована свадьба с Агатой, но до момента свадьбы композитор должен закончить очередной опус. Работа проходит тяжело, у Макса ничего не получается. У главного героя имеется еще и серьезное психическое нарушение, проявляющееся галлюцинациями, и до конца не понятно, происходит ли все это наяву или это лишь игра сознания. Вероятнее, что все-таки последнее. Таким образом реальность и галлюцинации перемешаны. Естественно, речь идет не о семи пулях, а о семи страницах партитуры.
Идея очень интересная, но ее еще нужно воплотить. С этим дело обстоит сложнее, особенно когда слова про одно, а сценически происходит совсем другое. Много движений, много огня, а цельности не получилось. Хотя, на мой взгляд, если бы к процессу подойти неформально, тo эту интересную идею можно было бы «довести до ума», а здесь «получилось как всегда»…
Уровень вокала, к сожалению, был однозначно ниже уровня одного из главных мировых оперных домов.
Единственное положительное исключение – Андреас Шагер, исполнитель партии Макса. Его сильный светлого тембра голос с идеальной кантиленой и выразительнейшей фразировкой легко заполнял достаточно большой зал Штаатсоперы. Он был ожидаемо идеален в верхнем и среднем регистре, чуть глуховат в нижнем. Его звукоизвлечение было необыкновенно легким: даже когда он поет форте, создается впечатление что он поет на mezzo voce.
Причем, если пару лет назад в этой партии ему не хватало лиризма, то на нынешней премьере лирическая компонента присутствовала в полном объеме.

Самое главное разочарование спектакля – это исполнительница партии Агаты, Камилла Нюлунд. Выбор певицы для этой партии был, на мой взгляд, достаточно странен. У Нюлунд голос «тяжеловат» для партии Агаты. На всем протяжении оперы, но особенно во втором действии, певица пела очень жестко, с минимальной подвижностью голоса.

Однозначно разочаровал исполнитель партии Каспара Алан Хельд. У исполнителя полностью отсутствовали важнейшие вокальные компоненты данной партии – темнота, густота и глубина, также его голос обладал минимальной подвижностью.
Две арии из первого действия, «Hier im ird’schen Jammertal» и «Schweig, schweig… », были спеты бесцветно и плоско.
Эннхен (Даниэла Фалли) – напоминала Адель из Летучей мыши как по поведению, так и по типу голоса.
Остальные исполнители (Адриан Эрёд, Альберт Домэн, Клеменс Унтеррайнер и Габриэль Бермудез), к сожалению, тоже не отличились качественным вокалом.
Зато очень порадовали оркестр и хор.
Оркестр под управлением Томаса Нетопила звучал отточенно и сбалансировано, темпы – немного замедленные. Хор (хормейстер Томас Ланг) был динамически разнообразен, пел слаженно.
Поле окончания спектакля зрители высказали свое мнение: восторги для Андреаса Шагера, и отчетливые громкие «буу» для Хельда, Фалли и постановочной команды.

Вы можете помочь нашему проекту: перевести с помощью способа, расположенного ниже, любую сумму — безвозмездно в поддержку сайта. Имя или никнейм каждого дарителя, пожелавшего заполнить поле «Комментарий», появится в разделе “Они нас поддержали”.

Чтобы поддержать сайт, перейдите по ссылке -> Помочь сайту.

Спасибо!

Комментарии: